Уйти с поля не было сил… Воспоминания о легендарном матче, состоявшемся в блокадном Ленинграде 31 мая 1942-го года

БЛОКАДНЫЙ МАТЧ.

31 мая в Санкт-Петербурге отмечают 70‑летие со дня невероятного события, навсегда вошедшего в историю. Согласно официальной версии, 31 мая 1942 года, в самый разгар блокады, в Ленинграде прошел футбольный матч, в котором игроки местного «Динамо» встретились с командой Ленинградского металлического завода.

Текст Игорь Борунов

Эту историю в том или ином виде в Петербурге знают практически все. Пережив самую страшную зиму 1941–1942 годов, блокадный Ленинград только-только начинал приходить в себя. Заработала Дорога жизни, к тому же в город ежесуточно стало приходить до 200 вагонов с продовольствием... Очень важно было поддержать веру ленинградцев в то, что все закончится хорошо. И кому-то там наверху пришла идея: в блокадном городе должны вопреки всему сыграть в футбол. И сыграли – на стадионе «Динамо», что на Крестовском острове.

До сих пор не утихают споры о том, какой именно матч считать тем самым первым блокадным. Версии разные. Широко известно мнение, что настоящий блокадный матч состоялся уже 6 мая. Футболисты ленинградского «Динамо», говорят, встретились с командой Балтийского флотского экипажа и победили со счетом 7:3. Возможно, так и было, тем более что на этом настаивали непосредственные участники событий, в частности вратарь, а впоследствии комментатор Виктор Набутов. Но гораздо больше свидетельств, позволяющих считать первым официальным матчем игру 31 мая между динамовцами и сборной, представлявшей Ленинградский металлический завод имени Сталина (ЛМЗ), в которую вошли футболисты ленинградских клубов «Зенит» и «Спартак», а также несколько рабочих. Из соображений военного времени название команды-соперника бело-голубых звучало как «команда Н-ского завода».

Встреча завершилась убедительной победой лучше готовых к ней динамовцев – 6:0, но уже через неделю в повторной игре Н-ский завод едва не взял реванш, добившись ничьей – 2:2. После этих матчей спортивные соревнования в осажденном городе стали почти регулярными.

КТО ИГРАЛ

«Динамо» – «Н-ский завод» – 6:0

«Динамо»: Виктор Набутов, Михаил Атюшин, Валентин Федоров, Аркадий Алов, Константин Сазонов, Виктор Иванов, Борис Орешкин, Евгений Улитин, Александр Федоров, Анатолий Викторов, Георгий Московцев.

«Н-ский завод»: Иван Куренков, Александр Фесенко, Георгий Медведев, Анатолий Мишук, Александр Зябликов, Алексей Лебедев, Николай Горелкин, Николай Смирнов, Иван Смирнов, Петр Горбачев, В. Лосев.

Судья Павел Павлов.

Заслуженный тренер СССР Герман Семенович Зонин приехал в Ленинград из Казани в 1949 году. На Волге он посещал матчи с участием футболистов «Динамо» и «Зенита», эвакуированных из Ленинграда.

– Команда «Динамо» была визитной карточкой города. Их все знали и любили. Хорошие были ребята. Дружная команда. Душой ее был Валентин Федоров, игравший за «Динамо» вместе с братом Дмитрием. Почти вся команда «Зенит» была в эвакуации, а из числа динамовцев в Казань уехали лишь несколько человек. Они там работали на заводе, а по субботам играли в футбол. Народу на матчах было битком! Показывали классный футбол. Никогда не забуду, как Пека Дементьев (на тот момент футболист «Зенита». – Прим. ред.) по просьбе публики начинал делать свои финты. Отобрать мяч без фола у него было просто невозможно, – вспоминает Зонин.

С участниками блокадных матчей Зонин познакомился уже в Ленинграде, когда стал играть за «Динамо».

– Мы встречались с вратарем Виктором Набутовым на стадионе «Динамо». Набутов вернулся после болезни, и я каждый день его тренировал. С Аркадием Аловым был в хороших отношениях, но, когда я пришел, он уже играл не в «Динамо», а в «Зените». В «Динамо» я поиграл вместе с Анатолием Викторовым. Потом он ушел – Всеволод Бобров взял к себе, и Викторов трижды становился чемпионом Советского Союза по хоккею в составе ВВС. Помню Костю Сазонова – красивый парень! Играл крайнего нападающего. Перед матчами он на машине всегда делал круг по площади. Девки за ним бегали! А затем возвращался на стадион, – рассказывает Зонин.

Прошу Германа Семеновича рассказать о предыстории блокадного матча.

– Динамовцев война застала в Тбилиси. Они вернулись в Ленинград и все как один записались в ряды Красной Армии. Поскольку они представляли общество «Динамо», многие работали в милиции и НКВД – обезвреживали шпионов, которые показывали немцам, где бомбить. Был такой молодой игрок – Федор Сычев, центральный защитник. Осенью 1941‑го он был на дежурстве. Началась бомбежка. Увидев пожилую женщину, которая переходила дорогу, Федор решил ей помочь пойти в убежище. В момент разрыва снаряда он накрыл ее своим телом. Она осталась жива, а он погиб, – вздыхает ветеран отечественного футбола.

Кроме Сычева суровое военное время не пощадило еще нескольких игроков той команды. При разных обстоятельствах погибли Николаев, Шапковский и Кузьминский.

– Валентин Федоров был хорошим организатором. Ему и Алову доверили собрать игроков. Вызвали в горком партии. А почему вызвали? Пропаганда Геббельса растрезвонила на весь мир, что город Ленина – город мертвых, жители уже начинают заниматься каннибализмом. Тогда горком решил провести футбольный матч. Федорову и Алову дали задание собрать футболистов. Другую команду собирали профсоюзы. Конечно, люди были худыми и голодными, но вышли играть, – продолжает Зонин.

«СЧИТАЙТЕ ИГРУ БОЕВЫМ ЗАДАНИЕМ»

К сожалению, из непосредственных участников тех событий до наших дней не дожил никто. Последний – нападающий «Динамо» Евгений Улитин – ушел из жизни в 2002 году. Именно он запечатлен на единственном сохранившемся достоверном снимке блокадного матча, сделанном фотокорреспондентом ТАСС Васютинским. Обратимся к блокадным воспоминаниям организаторов игры, опубликованным в газетах в 1970–1980‑е годы.

Валентин ФЕДОРОВ, полузащитник «Динамо»:

– Однажды меня и Аркадия Алова вызвали в военный отдел горкома партии. Заведующий спросил, кто из футболистов остался в городе, чьи адреса или места службы мы знаем. Видя наше недоумение, он разъяснил: «Военный совет фронта решил провести в блокированном городе футбольный матч и придает этой игре большое значение. Считайте ее своим важнейшим боевым заданием». Задание было сложным. Команды «Динамо» тогда фактически не существовало. Шестеро футболистов находились в Казани, четверо погибли, один тяжело ранен и эвакуирован. Но комплектование оказалось не самым трудным. Как играть, когда сил не хватало даже на ходьбу? Однако постепенно собирались игроки, и мы приступили к тренировкам. Тренировались два раза в неделю.

Александр ЗЯБЛИКОВ, полузащитник и капитан команды Н-ского завода:

– Нас, игроков предвоенного «Зенита», весной 1942 года осталось в городе не так уж мало. Почти все трудились в цехах Металлического завода. Я, например, был заместителем начальника противовоздушной обороны цеха. Ни о каком футболе, естественно, мы и не помышляли. В начале мая я совершенно случайно столкнулся на улице с игроком «Динамо» Дмитрием Федоровым и уж совсем неожиданно тут же получил от него предложение сыграть с динамовцами. Проблем с комплектованием у нас было больше. Пришлось собирать игроков из «Спартака» и других городских команд. Некоторые включенные в состав так и не вышли на поле – настолько обессилили от голода. Форму нам дали соперники. Динамовцы, которым удалось немного потренироваться, предлагали играть два тайма по 45 минут. Заводчане соглашались только на два по 20. «Давайте сначала полчаса, – сказал я, подойдя к судье Павлову. – Если выдержим, то и все 45 минут». У нас не было вратаря, поэтому в ворота встал защитник Иван Куренков, но все равно не хватало еще одного футболиста. Тогда динамовцы уступили нам своего игрока Ивана Смирнова. И все-таки мы выдержали два тайма, потому что понимали: город должен узнать, что мы играли.

Перед повторным матчем 7 июня команда Н-ского завода разыскала вратаря, Куренков занял привычное место в обороне, и заводчане едва не добились победы.

Сын голкипера «Динамо» Виктора Набутова – комментатор, журналист и продюсер Кирилл Набутов признался, что отец не любил говорить о блокадном матче. Но поведал впечатления другого игрока бело-голубых – Михаила Атюшина, оперуполномоченного ленинградской милиции, который до войны играл в футбол лишь на любительском уровне.

– Я говорил с Михаилом Атюшиным, футболистом и гимнастом, который участвовал в матче и чья фамилия тоже есть на мемориальной доске, – рассказывает Набутов. – Он как-то в мае пошел на стадион «Динамо» заниматься гимнастикой. В зимние месяцы не тренировался – блокада, голод. Пришел и встретил ребят-футболистов. Те ему и говорят: «О! Хорошо что ты нам попался! Пошли, сыграем». Сыграли, но подробности он не очень помнил.

«В АУТ НЕ БИТЬ – ТАМ КАРТОШКА»

Любимый многими ленинградцами стадион «Динамо» за последние 70 лет почти не изменился, разве что вместо больших трибун появились здания, предназначенные для других видов спорта.
В 1942‑м для игры в футбол на «Динамо» было пригодно только одно из трех запасных полей. На главную площадку упал немецкий снаряд. На двух других выращивали брюкву и капусту. И только на третьем поле, слева от главного входа, можно было играть в футбол, хотя тоже не без ограничений.

– Когда они вышли на поле, им сказали: постарайтесь в аут не бить, потому что там посажена картошка. Картошка в блокаду – это жизнь. Когда закончился первый тайм, игрокам предложили отдохнуть, но они ответили, что отдыхать не будут, потому как если присядут, то уже не смогут встать, – рассказывает Герман Зонин.

Свидетельства игроков позволяют понять, насколько им было тяжело.

Анатолий МИШУК, зенитовец, хавбек команды Н-ского завода:

– Весной меня поместили в заводской стационар в последней стадии дистрофии. Когда вышел оттуда, меня разыскал Зябликов, сказал, что будет игра. Кажется, я был самым слабым из наших. Помню такой эпизод: идет несильная длинная передача. Я, как сотни раз делал в довоенных матчах, принимаю мяч головой, а он… сбивает меня с ног.

«НА ДВОРЕ ВОЙНА, А ТУТ КАКАЯ-ТО
ШАНТРАПА МЯЧ ГОНЯЕТ!»

Сведения о том, сколько на игре было болельщиков, в разных источниках сообщаются разные – от нескольких десятков раненых из соседнего госпиталя до 350 выпускников командирских курсов. До войны динамовцы были любимцами города, их знали в лицо, но блокадные невзгоды изменили людей до неузнаваемости. Ленинградцы, оказавшиеся на месте проведения встречи, были крайне изумлены, когда поняли, кто перед ними.

Евгений УЛИТИН, динамовец:

– Накануне игры в часть, где я служил сержантом связи, пришла телефонограмма о том, что необходимо прибыть на матч. Ранним утром я на попутной машине поехал в Ленинград, сошел с грузовика у Дворцовой площади. Дальше до стадиона шел пешком. Там обнялся с товарищами, подобрал бутсы и форму. «На дворе война, а тут какая-то шантрапа мяч гоняет!» – возмущались болельщики. Они просто не узнали своих недавних кумиров. На первых минутах нас не слушались ни ноги, ни мяч. Но ребята потихоньку завелись, и игра пошла. «Ба! Да это же Орешкин! Набутов! Федоровы!» – раздавалось с трибун, которые тут же оттаяли и начали болеть на всю катушку. Несмотря на теплый день, играть было трудно, в конце матча сводило ноги. Однако большинство динамовцев имели куда больше сил, чем наши соперники. Кроме того, в их воротах стоял полевой игрок. Во многом этим и объясняется крупный счет. По ходу игры хотелось замениться, но мы с большим трудом набрали людей на два состава. Поле участники встречи покидали в обнимку. И не только потому, что гордились друг другом – просто так было легче идти. Вернулся в часть под Шлиссельбург и недели две еле-еле ходил.

Футболисты отлично понимали важность возложенной на них миссии. Необходимо было посрамить фашистскую пропаганду и подарить городу надежду на мирную жизнь.

Валентин ФЕДОРОВ:

– Было трудно. И мышцы болели страшно, и мяч казался тяжелее, чем обычно. И летел он не так далеко. Но все это было ничто в сравнении с настроением. Мы понимали, как важно просто сыграть…

Действительно, радиорепортаж об игре, который появился на следующий день, на передовой встретили с необычайным воодушевлением. Бывший нападающий «Динамо» Николай Светлов написал об этом в письме: «Никогда не забуду день, когда в траншеях на Синявинских болотах, в 500 метрах от немцев, я услышал репортаж со стадиона «Динамо». Сначала не поверил. Побежал в землянку к радистам. Они подтвердили: верно, передают футбол. Что сделалось с бойцами! Все были возбуждены».

МИФЫ И ЛЕГЕНДЫ

Вокруг блокадного матча, а точнее, блокадных матчей – мы знаем, что их было несколько, – существует немало сомнительных сведений, а порой и откровенных домыслов. Но важно именно то, что в тяжелом 1942 году в блокадном Ленинграде действительно играли в футбол, и не раз. В то же время ряд фотографий якобы блокадного матча не имеют к нему отношения, поскольку на них изображена игра на полуразрушенном стадионе имени Ленина, а вовсе не на «Динамо». Не было и не могло быть прямой радиотрансляции на советские и немецкие окопы. По радио об игре рассказывали в записи.

– Никакого репортажа на вражеские окопы не было, – рассуждает Кирилл Набутов. – Работала разведка. В случае прямого репортажа немцы мгновенно бы определили, где проходит матч, и спокойно могли обстрелять место скопления людей. А так выстрелы были, но далеко. В нескольких сотнях метров упал снаряд, и все. Как всегда, реальность скромнее, чем легенды, которые ей сопутствуют. Я разговаривал с австрийским коммунистом Фрицем Фуксом. Во время блокады он работал на ленинградском радио – на немецком языке вел пропагандистские новостные выпуски, которые транслировались на вражеские войска. Ему кто-то на радио рассказал: «Слышал? На «Динамо» вчера играли в футбол» – «Да что ты? Конечно, я об этом расскажу!» И в выпуске новостей он сообщил о матче. Блокадных матчей было много.

«В 2018‑м К ПАМЯТНИКУ ФУТБОЛИСТАМ-
БЛОКАДНИКАМ БУДУТ ВОЗЛАГАТЬ ЦВЕТЫ»

31 мая, в день 70‑летия легендарного матча, рядом с полем, на котором прошла игра, будет открыт памятник: два борющихся футболиста, рядом – скамейка, на которой лежат цветы и военная форма. Питерский телекомментатор Геннадий Орлов надеется, что дело не ограничится открытием памятника и мемориальной табличкой, появившейся в 1991 году.

– Представляете, на чемпионат мира-2018 будут приезжать футболисты и болельщики из самых разных стран и возлагать цветы в память о победе духа. Участники блокадного матча были дистрофиками. Они говорили: «Лучше не делайте нам перерыв между таймами, потому что, если мы остановимся, нам будет уже не подняться». Я имел честь знать многих участников матча. Потрясающие люди – такой внутренней красоты! Это надо воспевать, и музей должен быть, – убежден Орлов.

За свои 85 лет стадион «Динамо» сыграл большую роль в истории отечественного футбола, да и всей страны. Построили его в 1928 году по проекту архитекторов Александра Лангмана и Леонида Чериковера к «Всесоюзной спартакиаде». Буквально за пару лет в одном из самых красивых уголков старой Москвы вырос стадион «Динамо».

Поначалу он имел форму подковы длиной в полкилометра - небывалое по размаху сооружение для того времени. Стадион мог вместить около 40 тысяч зрителей, до его появления футболисты московского клуба «Динамо» о таком и мечтать не могли. Открылся стадион 17 августа 1928 года. В этот же день здесь состоялся первый футбольный матч между сборными Белоруссии и рабочими клубами Швейцарии .

Попытки проводить матчи при электрическом освещении делали еще с 1933 года. А в 1940-м по углам стадиона, наконец, установили высокие вышки с прожекторами. Первый матч при свете фонарей прошел на стадионе «Динамо» 8 ноября 1940 года. Хозяева заснеженного поля принимали «Динамо» из Риги. Москвичи выиграли у гостей вторым составом со счетом 4:2. А вот первый финал Кубка СССР при электроосвещении прошел на стадионе «Динамо» только 10 октября 1953 года.

Со временем стадион потребовал модернизации. Реконструкция продолжалась с осени 1934-го до начала 1936 года. «Динамо» стал еще более вместительным и комфортным, подкова превратилась в овал. А в 1938 году здесь построили еще и малый стадион на 10 тысяч зрителей. Спортивный комплекс рос и развивался, но тут началась война. 19 июня 1941 года на стадионе проходит последний мирный матч, в рамках чемпионата СССР «Динамо» Москва принимает сталинградский «Трактор». Игра закончилась ничьей со счетом 1:1. За игрой следили 30 тысяч зрителей.

1941 - 1944, военный учебный лагерь

Во время войны стадион тщательно замаскирован, здесь уже нет спортсменов. Разве что в тире занимались снайперы и стрелки. На «Динамо» формируют особые отряды знаменитой отдельной мотострелковой бригады особого назначения или ОМСБОНа.

Для маскировки во время войны на "Динамо" посадили ели.

Первый после долгого перерыва матч прошел на стадионе 18 июля 1944 года. В рамках чемпионата столицы «Динамо» выиграл у «Торпедо » и со счетом 3 - 2. До 1956 года, когда построили стадион «Лужники », «Динамо» оставался главной ареной страны.

В тот день впервые в СССР устроили прямую телетрансляцию футбольного матча. 29 июня 1949 года на стадионе «Динамо» прошел первый матч в СССР, который зрители могли посмотреть дома. Встреча была показана целиком в прямом эфире. На стадионе «Динамо» ЦДКА со счетом 4:1 разгромил минское «Динамо». Комментировал матч радиодиктор Вадим Синявский . А после этого прямая трансляция и вообще присутствие телевидения стало нормой на всех больших мероприятиях.

Стадион "Динамо". 1949 год.

1980 год, XXII Олимпийские игры

С 1977 по 1979 годы на «Динамо» опять реконструкция. Стадион готовят к московской Олимпиаде 1980 года. Большой стадион принимает футбольные матчи, а на малой арене проходят матчи олимпийского турнира по хоккею на траве. Команда страны советов принимает на «Динамо» футболистов Кубы , Кувейта .

Здесь же встречаются в полуфинале Чехословакия и Югославия . Всего на стадионе прошло 7 встреч олимпийского турнира. А 1 августа 1980 года при 45 тысячах зрителей сборная СССР в матче за третье место выигрывает у Югославии со счетом 2:0. Золото олимпиады у Чехословакии, серебро завоевала команда ГДР .

Стадион "Динамо" после реконструкции к Олимпиаде-1980.

После олимпиады стадион начали использовать и как концертную площадку. Легендарная группа Deep Purple впервые выступила в России на фестивале, организованном радиостанцией «Европа Плюс». 23 июня 1996 года на стадионе «Динамо» на рок-концерте также пели Status Quo, «Наутилус - Помпилиус », «Неприкасаемые», «Моральный Кодекс». Deep Purple зажигал публику целых 1,5 часа, посмотреть на них пришли 20 тысяч поклонников. Кстати, изначально фестиваль планировался 22 числа, но Ельцин издал указ о переносе концерта, так это день начала войны.

Именно здесь, на «Динамо», выступал Майкл Джексон в 1996 году, во время своего второго визита в Россию в рамках мирового тура HIStory. Это было грандиозное событие. На стадионе, рассчитанном на 54 тысячи мест, собралась 71 тысяча фанатов короля поп-музыки. Концерт перенесли на три часа, потому что вовремя не подготовили сцену. Знаменитый дрессировщик Эдгар Запашный, который вместе с братом был на этом выступлении Джексона, рассказывал, что люди в ожидании выхода звезды падали в обморок. Настолько плотной была толпа. Шоу началось с грандиозного салюта.

В 2008 году стадиону исполнилось 80 лет. Через год - в 2009-м, здесь начнется масштабная реконструкция. А 22 ноября 2008 года на «Динамо» проходит прощальный матч, московская команда принимает «Томь ». Полный стадион и прощание с родной ареной - два прекрасных повода одержать победу, что «Динамо» и делает. Счет 2:0.

2016 год…

З акончить реконструкцию стадиона планируют к 2016 году. От старого «Динамо» останется лишь стена, выходящая на Ленинградку. Новая футбольная арена будет соответствовать всем требованиям УЕФА .

Так будет выглядеть стадион "Динамо" после реконструкции.

ПОДПИШИСЬ НА САМЫЕ ИНТЕРЕСНЫЕ НОВОСТИ ВОЛГОГРАДА!

На стадионе «Динамо» состоялся футбольной матч. Он должен был показать, что город не только сражается, но и живет, несмотря на .

В апреле 1942 года немцы разбрасывали с самолетов листовки. Они утверждали, что «Ленинград — город мертвых. Мы не берем его пока потому, что боимся трупной эпидемии. Мы стерли этот город с лица земли».

Ленинградцы не соглашались с такой формулировкой. Чтобы показать ложь нацистской пропаганды, 6 мая 42-го в Ленгорисполкоме было принято решение провести футбольный матч на стадионе «Динамо». Первое поле было изрыто воронками от снарядов, а на втором разбили огород, поэтому пришлось использовать запасную площадку.

В «матче жизни» сошлись команды «Динамо» и Ленинградского металлического завода (ЛМЗ). Причем из-за секретности второй коллектив футболистов был назван «Команда Н-ского завода». По этим же соображениям, болельщиками на матче стали только выпускники командирских курсов и раненые бойцы из соседнего госпиталя. Анонсировать игру было смертельно опасно — информация могла попасть в руки врага.

Для проведения матча многих «динамовцев» пришлось отозвать с фронта — спортсмены защищали родной город с оружием в руках.

Командир бронекатера Виктор Набутов был командирован в Ленинград с Ораниенбаумского плацдарма, главстаршина Борис Орешкин командовал сторожевым катером, Дмитрий Федоров был отозван с Карельского перешейка, заместитель политрука медсанчасти Анатолий Викторов и пехотинец Георгий Московцев прибыли из-под Красного села, еще пятеро спортсменов служили в городской милиции оперуполномоченными.

В команде соперников с ЛМЗ собрали всех, кто мог играть в футбол и имел для этого силы. Конечно, не все голодающие работники завода смогли выйти на поле. «Динамовцы» даже уступили заводчанам своего игрока Ивана Смирнова.

Было решено играть два укороченных тайма по 30 минут. Футболисты медленно передвигались по полю.

В самом начале игры полузащитник «Зенита» Анатолий Мишук, игравший за ЛМЗ, рискнул принять мяч на голову и рухнул на поле. Он был только что выписан из госпиталя, куда попал с диагнозом «тяжелая дистрофия». В перерыве спортсмены на траву не садились, так как вряд ли бы встали снова.

Во втором тайме немцы своеобразно «отсалютовали», начав в этом районе бомбежку. Футболистами и болельщикам пришлось спуститься в бомбоубежище.

Фрагмент кинохроники, запечатлевший игру 31 мая 1942 года

Конечно, «Динамо» выиграло у ЛМЗ с крупным счетом — 6:0.

С поля все футболисты уходили, обнявшись, не разбирая команд. Те, кто был посильнее, помогали своим истощенным товарищам. Город жил.

На следующий день на фронте по всем радио ретрансляторы передавали репортаж с этого матча для бойцов. Нападающий «Динамо» Николай Светлов, сидя в окопе, с удивлением услышал: «Смирнов проходит по флангу, навешивает в штрафную на Фесенко — вратарь динамовцев Виктор Набутов в блестящем прыжке забирает мяч!».

«Я сначала не поверил, побежал в землянку к радистам, и они подтвердили: верно, передают футбол. Что делалось с бойцами! Это был такой боевой подъем, что, если бы в тот момент был дан сигнал вышибить немцев с их траншей, плохо бы им пришлось!», — вспоминал после войны Николай Светлов.

Издавна Петровский парк считался одним из самых красивых и очаровательных уголков старой Москвы. Еще в 1828 году здесь был разбит сквер, засаженный липами, ясенями и соснами. Поскольку он находился по соседству с Петровским путевым дворцом, то и называться стал Петровским. Огромный парк пересекали аллеи, одна из них получила название «Московской» и постепенно стала особенно любима горожанами как место спокойных семейных прогулок.

Именно здесь, на пересечении «Московской» и «Театральной» аллей, чуть меньше, чем через 100 лет было решено возвести первый настоящий стадион - огромное капитальное сооружение с ярусами опоясывающих поле трибун - таких ни в Москве, ни в Советском Союзе на тот момент ещё не было! Эта стройка была объявлена почётным долгом молодых москвичей и поначалу держалась, в основном, на энтузиазме спортивной молодёжи столицы и вложениях общества «Динамо», которое зарабатывало тогда с помощью организованных производственных артелей. Основным орудием строительства долгое время были кирка и лопата, в качестве основного транспортного средства использовалась гужевая тяга, однако проект архитекторов Аркадия Лангмана и Лазаря Чериковера уверенно претворялся в жизнь.

Существенно помогло то, что в августе 1927 года стройка приобрела государственное значение (Москва готовилась к проведению массового спортивного фестиваля, посвящённого первой советской трудовой пятилетке) - темпы работ возросли, были поставлены чёткие сроки окончания строительства. К августу 1928 года были построены три бетонные трибуны, стадион вытянулся в виде гигантской подковы — с прямыми Северной и Южной трибунами и замыкающей их полукругом Западной. На месте нынешней Восточной трибуны росли вековые деревья и находились небольшие спортивные площадки и корты. Даже в своём первоначальном виде сооружение стало грандиозным спортивным объектом, во всех спортивных отделениях которого одновременно могли заниматься около двух тысяч спортсменов. Это был огромный прорыв, ведь прежние спортивные площадки могли, в лучшем случае, обслуживать сто-двести человек одновременно!

Открытие стадиона «Динамо» прошло 17 августа 1928 года одновременно с открытием Всесоюзной Спартакиады, первым футбольным матчем стала футбольная встреча сборных Белорусской ССР и рабочих клубов Швейцарии. Игру комментировал знаменитый Вадим Синявский, белорусские футболисты победили со счётом 6:3.

Тем временем популярность спортивных сотязаний росла, футбол, русский хоккей привлекали всё больше и больше зрителей, и осенью 1934 года началась реконструкция стадиона и строительство второй очереди проекта. Работы были закончены к началу 1936-го - построили Восточную трибуну, которая сомкнула подковообразный полукруг возвышений, возвели дополнительный нижний ярус. К первому чемпионату страны по футболу стадион стал вмещать более пятидесяти тысяч зрителей, а в дни особенно интересных состязаний на нём могло разместиться до восьмидесяти тысяч человек за счёт верхних площадок, на которых были предусмотрены стоячие места.

Постепенно стадион стал органичной частью Петровского парка, москвичи полюбили преображенное место досуга, а сам парк обогатился множеством спортивных площадок для разных видов спорта, расположившихся вокруг комплекса. Уже не только спортивные зрелища, но и само место вновь стало привлекательным для горожан - болельщики собирались у стадиона, чтобы посудачить о своём увлечении, молодёжь погонять мяч, покататься на коньках, заняться физкультурой, далёкие от спорта люди - просто пройтись по зелёным аллеям, подышать воздухом, напоенным ароматом деревьев и цветов. «Динамо» стало одним из главных символов Москвы - и как чемпионская команда, ведущая свою историю от первого столичного футбольного коллектива, и как любимое место растущего города.

19 июня 1941 года на динамовском стадионе прошёл матч, в котором хозяева принимали сталинградский «Трактор». Игра закончилась ничьей, а чемпионат так и остался незавершнным - через три дня началась Великая Отечественная война. Зимой 1942 года на футбольном поле с целью маскировки были высажены молодые ели. Как только война откатилась от центральных районов нашей страны, стадион вновь возобновил свою деятельность на службе спорта и футбола. 18 июля 1944 года после долгого перерыва состоялся наконец первый официальный матч — в чемпионате Москвы динамовцы обыграли земляков из «Торпедо» со счётом 3:2. Вскоре возобновились и первенства страны, и стадион вновь, как и в прежние времена, раз за разом становился свидетелем динамовских триумфов.

В 1977-1979 годах прошла ещё одна капитальная реконструкция. Были обновлены трибуны и подтрибунные помещения, установлены четыре конструкции с мощными прожекторами, яркий свет которых позволял вести со стадиона телетрансляции в цветном изображении. К этому же времени на территории Петровского парка были введены в эксплуатацию футбольно-легкоатлетический манеж, гимнастический зал, каток с искусственным льдом, открытые бассейны, спортивно-административное здание и гостиница. К Олимпиаде-80 динамовская мекка зажила новой жизнью!

Однако дальнейшая история одного из главных символов советского спорта уже была не так ярка и радужна - страну начали сотрясать кризисы, футболисты подались на заработки за границу, погружённые в повседневные заботы и политические вихри москвичи стали всё меньше и меньше интересоваться спортом. Прикладные виды почти полностью утратили финансирование, футбол лихорадило, бросая из безденежья в бессмысленные траты, стадион выживал как мог, то организуя рынок, то пытаясь поставить на самоокупаемость спортивные школы. Двадцатилетие не обновлявшиеся конструкции ветшали, не оставляя возможности обойтись без капитального ремонта всего объекта. И вот, 22 ноября 2008-го года в присутствии 24 тысяч зрителей на первом стадионе прекратившей своё существование страны прошёл последний матч. «Динамо» победило «Томь», окончательный счёт матча установил Александр Кержаков с передачи нынешнего главного тренера бело-голубых Дмитрия Хохлова, небо над стадионом расцвело вспышками салюта, после чего арена была закрыта на реконструкцию.

С тех пор создавались и многократно переделывались проекты, менялись застройщики и ответственные лица, объявлялись и переобъявлялись сроки, пятилетие постепенно превратилось в десятилетие, молодёжное «Динамо» начало пополняться ребятами, которые никогда не были на знаменитом стадионе, не подавали мастерам мячи, не сидели на бело-голубых трибунах рядом с отцами и старшими братьями, и только теперь, в день девяностолетия великой арены, мы можем всерьёз надеяться, что уже в этом году преображённый гигант распахнёт свои двери заждавшимся этого болельщикам и вновь станет первым и уникальным в нашей стране спортивным объектом, и вновь, как встарь, вся Москва упрямо будет ехать на «Динамо», а горожане вновь станут прогуливаться под сенью лип у Петровского путевого дворца, обсуждать матчи старейшего футбольного клуба столицы, дышать свежим воздухом парка и отвлекаться от суеты растущего мегаполиса...

Оригинал взят у visualhistory в Прогулка по Москве 1941 года

Думаю, надо согласится с теми, кто считает, что эти посты делает не сам Варламов. Тут на просмотр можно потратить не один час, а на подготовку ушёл бы день, как минимум. Да и не специалист Зялт по истории ВОВ.
А пост получился весьма интересным.

Оригинал взят у varlamov.ru в Прогулка по Москве 1941 года

Вид на Кремль во время воздушного налёта, июль 1941-го

Сегодня я начинаю серию постов про Москву в годы Великой Отечественной войны. Посмотрим, как жила столица в это непростое время. Я собрал старые фотографии и воспоминания москвичей. Почитайте, очень интересно, хотя и вышло много текста. Если у вас есть что добавить, рассказывайте в комментариях.

Сегодня 41 год. Самый сложный для Москвы. Это и эвакуация, и бомбардировки, и фашисты, подошедшие вплотную к городу. С началом войны всё гражданское население было обязано сдать велосипеды, радиоприемники (были только знаменитые тарелки на стене и радиорозетки), а также фотоаппараты. Не сдал - шпион. Поэтому найти любительские фотографии военной Москвы крайне затруднительно, в городе на военном положении фотографировали только аккредитованные фотокорреспонденты выданными им "Лейками" (вспомним знаменитые строки Симонова: "С "Лейкой" и блокнотом, а то и с пулеметом...").

Несмотря на то, что советские власти знали о неминуемой войне с Гитлером (о возможной дате немецкого вторжения неоднократно сообщал, например, разведчик Рихард Зорге), москвичи не подозревали, что совсем скоро она на них обрушится.

1 мая 1941 года на Красной площади состоялся последний парад мирного времени. Советское руководство возлагало большие надежды на этот парад. В обстановке надвигающейся войны демонстрация военной мощи Советского Союза приобретало важнейшее значение. На параде присутствуют чины иностранного дипломатического корпуса, также были официальные представители Вермахта.

Обычные люди тем временем ходили в театры, в кино и на стадионы. На "Динамо" 19 июня прошёл последний довоенный матч: хозяева поля принимали сталинградский "Трактор". 22 июня там должны были состояться парад и массовые соревнования физкультурников...

На футбольном матче, стадион "Динамо".

Смотр велосипедистов - участников пробега Москва - Ялта. Май 1941 г.

Город жил мирной жизнью и к обороне не готовился. Газеты писали о появлении первых телевизоров и ультрафиолетовых ламп, в марте 41-го были присуждены первые Сталинские премии, в начале июня город успел провести шахматный чемпионат. Тогда же на ВСХВ (будущая ВДНХ) проходит всесоюзная сельскохозяйственная выставка. В середине июня начинается генеральная реконструкция ЦПКиО им. Горького.

Продажа газировки на Кузнецком мосту.

В 41-м году в Москве продолжают сносить Зарядье. Начали снос в 1930-х годах. Закончится это история только к концу 1950-х годов. А в 67-м на месте старых кварталов построят гостиницу "Россия".

Храм Николы Мокрого.

Снимок опубликован 11 августа 1941 года в статье "Фотографы LIFE видели Москву за неделю до нацистского нашествия".

Посольство США находилось в здании, из которого сделан этот снимок, с 1933 по 1954 г. Затем его переселили от греха подальше на ул. Чайковского (нынешний Новинский бульвар). А в этом здании на несколько десятилетий обосновалось ГАО "Интурист".

Война застала жителей столицы врасплох. Утром 22 июня в Москву из Московской области приехало 20 тыс. школьников: для них устраивали праздник в Сокольническом парке культуры и отдыха. До 12 дня никто из москвичей не знал, что началась война.

В 12:15 по радио с сообщением о нападении Германии на СССР выступил нарком иностранных дел Молотов - именно он произнёс знаменитую фразу "Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами".

Рабочие завода "Серп и Молот" слушают заявление советского правительства о начале войны.

Из воспоминаний археолога М.Рабиновича:
"Не теряя темпа, стал готовиться к следующим экзаменам - в аспирантуру, они должны были начаться через месяц. Срочно надо было "подогнать" иностранный язык. В воскресный день 22-го, оторвавшись на минутку от немецкой книжки, я вышел купить чего-нибудь поесть. И от продавца овощного ларька узнал, что немцы напали на нас и уже бомбардировали наши города. Так, машинально сжимая в руке пучок редиски, не заходя домой, пошел на истфак. На Арбатской площади, у кино "Художественный", вдруг заговорил репродуктор. Передавали (должно быть, уж не в первый раз) речь Молотова. Как и другие, я остановился, жадно ловя каждое слово. "Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!" Как ни малосимпатична мне теперь эта личность, должен заметить, что тогда Молотов (или тот, кто написал ему речь) сказал самые нужные слова".

Из дневника москвички Маруси К.:
"Какой страшный и трудноописуемый день! Сообщение т. Молотова застало в парикмахерской. Осознать, что будет? Трудно представить, но предчувствую, что очень ужасное. Взяла платье из ателье, но так, без настроения, сшито с моим вкусом, английский стиль. Это все в моем характере, но это все уже не радует. Трудно себе представить, какое чувство окутало меня, и, глядя на людей в доме, которые носят песок на чердак, тяжелыми непонимающими глазами, - стала заниматься тем же и я".

С 25 июня в Москве было введено военное положение. Воздушные и учебно-боевые тревоги постепенно стали обычным делом. Город начал привыкать к условиям военного времени.

Из дневника ученого секретаря Комиссии по изучению истории Москвы П. Миллера:
"Утром в 3 часа гудки сирены подняли Москву. Жители нервно вскочили, стали прятаться в убежища, но большинство остались во дворах, дворники прогоняли всех с улиц. Пальба зенитных орудий, изредка стреляют пулеметы, огневые вспышки в облаках, кое-где видел и машины - все на большой высоте. Я лично видел десять белых пятен, расположенных почти правильным кольцом, - вокруг чего? Пятна напоминали те белые полосы, которыми отмечают всегда стратостатное поднятие. Все выглядело очень серьезно, но сразу бросается в глаза отсутствие фугасных бомб и пожаров. Около 4 часов тревога кончилась. Позднее, днём, выяснилось, что это было пробное учение".

После отбоя воздушной тревоги люди покидают станцию метро "Площадь Свердлова" и ждут транспорт у гостиницы "Москва".

Раздача противогазов на площади Маяковского.

Пушкинская площадь.

В московских кинотеатрах наряду с художественными фильмами началась демонстрация оборонно-обучающего кино: "Создадим защитные комнаты", "Индивидуальный санхимпакет", "Береги противогаз", "Как помочь газоотравленному", "Простейшие укрытия от авиабомб", "Светомаскировка жилого дома" и т. д. Позже стали показывать и патриотическое кино, в том числе знаменитые "Боевые киносборники".

Кинотеатр "Центральный" (в 1930-х - ещё "Ша-Нуар"), ул. Горького, 18-а, телефон Б1-97-54.

1 июля вышло постановление СНК СССР "О всеобщей обязательной подготовке населения к противовоздушной обороне". В этот же день исполком Моссовета принял постановление "О порядке эвакуации детей из Москвы".

С 29 июня по 29 июля из Москвы было эвакуировано почти 950 тыс. человек, в основном женщин и детей. К декабрю 41-го население столицы уменьшилось с 4,5 до 2,5 млн человек. Эвакуировали не только людей, но и промышленность: в сентября-октябре из Москвы и Москвоской области в тыл были переведены около 500 промышленных предприятий союзного и республиканского значения.

Зинаида Николаевна Аристархова:
"Когда началась война, мне было 12 лет. По указанию начальства все дети должны были явиться на Краснопресненскую заставу, родители - собрать для детей матрасы, наволочку и легкие вещи. Посадили нас всех в трамвай и повезли на Речной вокзал. На Речном вокзале стояли прогулочные пароходы, на которые нас погрузили на платформу, на палубу, кто как сумел найти себе место. Этот пароход отправился по направлению к Рязани. Пароход потом вышел на Оку, наверное, вечером, поздно.

Свет не горел на пароходе, все было потушено. Когда мы плыли, все время шли слухи, что света не будет. Перед этим были случаи, когда фашисты нападали на пароходы. которые шли вглубь от столицы. Все говорили, что мы едем в Рязань. В Рязань мы доехали и нас высадили в Елатьме, под Рязанью".

Москва-река у Краснохолмской набережной. Эвакуация москвичей осенью 1941 года.

В ожидании эвакуационного эшелона на Казанском вокзале.

Интересные кадры. Эвакуация домашнего скота!

Первую воздушную тревогу в Москве пришлось объявить уже на третий день войны. Но вначале немецкие пилоты летали только на разведку. Почти сразу же началась маскировка столицы, которая должна была спасти ключевые объекты города от немецких бомб. Особое внимание было уделено Кремлю.

Вид на Кремль с Большого Москворецкого моста. Стену и башни замаскировали под жилые дома.

В своем рапорте Берии от 26 июня 1941 года комендант Спиридонов предложил два варианта маскировки Московского Кремля. Первый предусматривал снятие крестов и уничтожение блеска позолоченных глав кремлевских соборов. Крыши и открытые фасады всех кремлевских зданий планировалось перекрасить таким образом, чтобы они выглядели как обычные дома. Второй вариант отличается от него тем, что ложные городские кварталы должны были получиться благодаря комбинации различных макетов, а через Москву-реку для дезориентирования противника устраивался ложный мост.

Еще один кадр. На шпили Кремля натягивали чехлы, на площадь наносили специальную раскраску, создавая иллюзию жилых кварталов.

Для маскировки Кремля и прилегающих территорий используется плоскостная имитация с перекраской крыш и открытых фасадов зданий.

24 июня выходят приказы о светомаскировке жилых домов, предприятий и транспорта. Вечерами город погружался во тьму. Люди натыкались друг на друга, общественный транспорт стал ходить медленнее: например, вагоновожатым трамваев приходилось прижиматься лбом к стеклу, чтобы разглядеть препятствия на пути.

Из дневника П.Миллера:
"Вечером - пылающий закат за большими Триумфальными воротами, чуть полевее. Около 11 часов вечера слонялся, ища трамвая, чтоб выбраться с Пресни. Жуткая тьма".

Кстати, для ориентировки шофёров в тёмное время суток на стенах в арках Спасских, Боровицких и Арсенальных ворот Кремля краской были нарисованы белые полосы. Через неделю после начала войны перестали играть куранты на Спасской башне. К середине июля в кремлёвских зданиях закончили оклейку окон полосками материи крест-накрест.

Замаскированный в 41-м году Мавзолей.

Практически одновременно с маскировкой Кремля специальная комиссия пришла к выводу, что нужно вывозить тело Ленина из Мавзолея (хоть его и “перекрасили-переделали” под обычное городское здание). Эксперты утверждали, что даже одной бомбы хватит, чтобы сровнять усыпальницу с землей. Увозили тело вождя в Тюмень на специальном поезде. Его охрана в пути следования возлагалась на Управление коменданта Московского Кремля и на НКГБ СССР. Тело Ильича благополучно добралось до места, и там его поместили в двухэтажный каменный дом, где уже расположились прибывшие из Москвы ученые. В 5 утра 28 марта 1945 года Ленин вернулся в отремонтированный Мавзолей. А в сентябре 1945 года доступ к телу Ильича был открыт для всех желающих.

Фашистов замаскированный Кремль (особенно поначалу) сильно сбил с толку. Увы, все предосторожности полностью защитить этот грандиозный памятник архитектуры и истории не смогли. Бомбили Кремль аж 8 раз. Но сами солдаты поговаривали, что какая-то неведомая сила словно защищала это святое место — часть бомб (а всего их было сброшено больше полутора сотен) не взорвалась. Часть же взорвавшихся либо причинила минимальный ущерб, либо совсем никакого.

Здание Манежа в маскировочной окраске.

Маскируют Большой театр.

Камуфляжная раскраска театра Красной Армии.

Авианалёт на Москву

Вот как это выглядело с самолета.

Здесь видно фальшивую галерею около здания Моссовета.

Пик маскировочных работ в Москве пришелся на лето-осень 1941 года, а уже в 1942 году от нее решили отказаться. Скорее всего, маскировка оказалась неэффективна: судя по немецкой аэрофотосъемке, город мало изменился, и привычные контуры легко читались. Да и бомбили, в основном, по ночам.

Первый авианалёт на Москву произошёл 21 июля 1941 года, но, судя по всему, он был разведывательным. Массированная бомбардировка города началась на следующий день, ровно через месяц после начала войны. В ней участвовало около 200 немецких самолётов. Совинформбюро сообщило об уничтожении 22 бомбардировщиков в ходе их первой атаки, взятые в плен немцы оценивали потери в 6-7 машин.

Во время налёта одна из бомб упала на театр Вахтангова на Арбате и почти полностью разрушила его. 23 июля бомбардировка повторилась.

Руины театра Вахтангова на Арбате.

Прямое попадание авиабомбы в административное здание №4 по Старой площади. 24 октября 1941 года. Налёт более известен тем, что при бомбардировке политический деятель А.С.Щербаков получил контузию; почти у всех жителей Зарядья вылетели в домах стекла, а девушка-лётчик Люфтваффе была за выполнение задания лично награждена Гитлером.

Стадион "Динамо". Сам стадион был замаскирован от налетов вражеской авиации и тщательно охранялся. Зимой 1942 года на футбольном поле с целью маскировки были высажены молодые ели. С позиций сегодняшнего дня эта попытка выдать для немецких летчиков стадион за парк выглядит наивной и не совсем разумной, но она наглядно демонстрирует заботу государства о сохранении главной спортивной достопримечательности столицы.

А вот центр Москвы. Снимок сделан 24 июля 1941 года.

Дом на Триумфальной, там, где сейчас "Интерфакс" и "Иль-Патио".

С 21 июля 1941-го до середины 1942 года, когда закончились наиболее интенсивные бомбардировки, город пережил 95 ночных и 30 дневных налётов. В них участвовало 7202 самолёта, но к столице через истребителей, зенитный огонь и аэростаты удалось прорваться лишь 388.

Тамара Константиновна Рыбакова:
"Наш дом находился недалеко от завода имени Владимира Ильича, а "Гознак" находился совсем рядом с нашим домом, и немцы старались своими бомбами попасть в эти объекты, но им не удалось разбомбить их. Бомбы летели где-то рядом, в т.ч. и на наш дом («зажигалки»), тушились взрослыми жильцами, членами ПВО, которые дежурили на крыше, среди них была и моя мама. После бомбежки я и мои подруги выходили на улицу и собирали осколки снарядов в мешки и сдавали их в металлолом (конечно, безвозмездно). И так - до следующей бомбежки. Было очень страшно, когда звенела сирена, все бежали в бомбоубежище. Мне было обидно, что в бомбоубежище почти никогда не было со мной моей мамы - она была на крыше (чердаке) и была ответственна за тушение бомб".

Угол Тверской и нынешнего Газетного переулка. Дом либо разрушен бомбой, либо снесен летом 41-го.

Зенитные орудия в Парке Горького.

"Небесный патруль" на Пушкинской площади.

Зенитный пулемет на крыше Дома правительства.

Зенитный расчет на улице Серафимовича.

Из дневников писателя Аркадия Первенцева:

"16 августа
До Москвы не допустили, хотя Гитлер разбрасывал листовки, где указывал, что будет бомбить Москву с 15-го на 16-е, и предлагал выехать женщинам и детям в прифронтовую полосу. В листовках писал, что сын Сталина Яков Джугашвили сдался немцам. Это не подтверждается действительностью. Яков Джугашвили дрался до последнего патрона. Что с ним-пока неизвестно. Сражались на фронте сын Чапаева и сын Пархоменко.

3 сентября
Немцы пользуются следующей тактикой при налетах на Москву и секретные объекты: первый самолет зажигает пожар, а остальные сбрасывают бомбы по пожарищу" .

Истребители патрулируют московское небо.

Аэростаты заграждения после ночного дежурства.

Аэростат воздушного заграждения на Тверском бульваре.

Калужская площадь.

Аэростаты воздушного заграждения на Большой Ордынке.

Аэростаты воздушного заграждения над Москвой.

Пятницкая улица, здание разрушено в результате авиаудара 23 июля 1941 г.

Улица Большая Полянка, дом №50, прямое попадание фугаса в здание райкома. Из воспоминаний: "Родственница мне рассказывала об этом авианалете, он ее застал в районе М.Каменного моста. Несколько бомб упало в его районе, две попали в Третьяковку, одна взорвалась, убив милиционера, вторая застряла в перекрытиях и не сработала. Картины и скульптуры к тому времени уже были упакованы и подготовлены к эвакуации в Новосибирск" .

Сбитый фашистский бомбардировщик Ju 88. Площадь Свердлова.

От бомбёжек прячутся в метро.

Зоя Владимировна Минаева:
"Мы сначала бегали в бомбоубежище, а потом стали спускаться в метро "Павелецкая", которое только начало строиться, вглубь туда по лесенкам деревянным - и мама моя, и сестренка, и я с мешочком сухарей и одеялами. Там в тоннелях были настилы из деревянных досок, и все мы находили местечко и лежали, прижавшись друг к другу. А утром снова поднимались, подниматься было труднее - у мамы на руках сестренка. Это наверх нужно, наверное, 200 ступенек или 300".

Здесь же, на станции, проводят важные мероприятия. Торжественное заседание 6 ноября 1941 года, посвященное 24 годовщине Великой Октябрьской Революции.

Библиотека на м."Курская" (Кольцевая). Конечно же, кадр чисто постановочный и пропагандистский. По воспоминаниям москвичей, переживших войну, места на станциях во время бомбежек не хватало, и большинство укрывалось в тоннелях. На станциях же были в лучшем случае женщины и дети, и то если места хватало.

В августе 41-го немцы стали сбрасывать с самолётов не только бомбы, но и листовки, чтобы подорвать моральный дух москвичей. Советские власти отвечали внушительным набором агитационных плакатов.

Москвичи изучают агитацию.

Книжный развал на Кузнецком мосту. Снимок взят из статьи Леонида Митрохина "Фотографируя русскую войну" (журнал "Наше наследие", 1988, №6). Маргарет Бурк-Уайт была единственным иностранным фотографом, который присутствовал в Москве во время нападения Германии. По возвращении в США Маргарет Бурк-Уайт выпустила книгу "Фотографируя русскую войну".

Аналогичное фото. Судя, по всему постановка.

У стенда выпусков ТАСС на Тверской.

Из воспоминаний:
"Во дворе у нас было немало полных мужчин и женщин, а через два месяца все стали поджарыми, так как была введена карточная система на продукты питания, исчезло пиво из ларьков, вокруг которых всегда толпились толстопузые мужики. Продовольственные карточки были четырех категорий: "рабочие" — самые весомые, "служащие" — похуже, "иждивенческие" — самые тощие и, наконец, "детские" — с талонами на молоко и другое детское питание".

Из воспоминаний:
"... был издан приказ об обязательном привлечении всего работоспособного населения города к устройству траншей, расчистке дворов от заборов и сараев, чердаков от мусора и т.п. — до трех часов в день, а неработающее население — до восьми часов в сутки. Освобождались только беременные и кормящие женщины, врачи и больные. За отказ от подобных работ полагался штраф от 100 до 300 рублей (порядка средней зарплаты)".

В начале июля первые отряды юношей и девушек были отправлены под Москву на строительство оборонительных сооружений. 4 июля вышло постановление ГКО "О добровольной мобилизации трудящихся Москвы и Московской области в дивизии народного ополчения". Уже к 6 июля было сформировано 12 дивизий народного ополчения, в которые вступили 170 тыс. человек.

Главная спортивная арена страны - стадион "Динамо" - превратился в центр подготовки молодых бойцов, в военный учебный лагерь. Уже 27 июня на нем начали формироваться отряды ОМСБОНа (Отдельной мотострелковой бригады особого назначения), которые затем засылались в тыл врага.

Воспоминания добровольца Отдельной мотострелковой бригады особого назначения Е. Телегуева:
"В свободное от боевой учебы время 1 прогуливался по улицам Москвы. Замечал уважительное, предупредительное отношение граждан ко мне - юноше в военной форме. Как-то зашел в магазин, чтобы купить белого хлеба. Стал в очередь. Продавщица заметила меня - худенького юношу в военной форме, спросила: "Товарищ боец! Что вы хотите купить? Несколько смущенный таким вниманием, ответил: "Булочку за 7 копеек".

Продавщица и стоявшие в очереди женщины дружно заговорили, стали приглашать купить булочку без очереди. Продавщица дала мне не одну, как я просил, а две булочки. На мои попытки отказаться от одной и расплатиться она настояла на своем, деньги не взяла. И она, и другие женщины говорили, чтобы я набирался сил для того, чтобы бить нацистских бандитов. Уходил из магазина смущенный, с горячим желанием оправдать надежды женщин".

Тверская в районе Маяковской. Из воспоминаний: «Без винтовок уходили на фронт в это время ополченцы. Те, кто с винтовками молодые, кроме одного, с лысиной. Мой родственник (со стороны жены) ушёл с ополчением как раз в это время. Без винтовки. В атаку на танки шёл с палкой (винтовка была 1 на троих, приказ - взять оружие в бою). Естественно, был взят в плен, откуда вернулся в 44-45-м. Работал на ферме у немца в Прибалтике,видимо не сочли военнопленным.»

Ленинградское шоссе, 16 октября 1941 г

Оборона Москвы. Москвичи отправляются на фронт. Бойцы одного из рабочих батальонов Москвы на привале.

Московское ополчение.

Мотоциклетный батальон направляется на фронт. Подразделение капитана В. Алексеева.

Новокузнецкая улица.

Осенью 1941 года по инициативе Г.К. Жукова было принято решение о срочном строительстве кольцевого обхода Москвы в упрощенном варианте. Чтобы ускорить работы, в кольцо соединяли участки уже существовавших автомобильных дорог, строили путепроводы на пересечении с шоссейными и железными дорогами, через водные преграды наводили наплавные мосты. Эта трасса стала одним из основных поясов обороны столицы и способствовала успешному проведению контрнаступательной операции и разгрому фашистов под Москвой. Теперь на этом месте МКАД.

Из воспоминаний:
"В октябре 1941 года Москва стала настоящим прифронтовым городом. Линия фронта была в получасе езды на автомобиле. Все товарные станции были забиты составами и промышленным оборудованием — не успевали вывозить. Торопились уехать и жители. На станциях и подъездных путях — ящики с картинами и скульптурой, музейными ценностями. Ночами в небо поднимались сотни огромных огурцов — аэростатов воздушного заграждения".

Из воспоминаний:
"Запомнился печально знаменитый день московской паники 16 октября 1941 года, когда немецкие танки дошли до Химок, и доносилась ар-тиллерийская канонада. Началось с того, что утром люди, как обычно, ушли на фабрики и заводы, но неожиданно вернулись с зарплатой и с пудом пшеничной муки. Производство остановилось. Я вышел на улицу: по ней куда-то шел и бежал народ. В кузовах грузовиков тоже были люди, троллейбусы и автобусы — переполнены, кое-кто сидел на их крышах. Я поехал в центр. Там — такая же картина. В воздухе кружился пепел и недогоревшая бумага (жгли документы). На тро-туарах порой валялись книги. На Кузнецком мосту у стены дома стояла стопка из нескольких томов сочинений Ленина. Метро не работало. Как потом стало известно, его готовили к минированию и взры-ву. Подземка остановилась на сутки впервые за всю историю ее существования".

7 ноября 1941 года на Красной площади был проведён знаменитый парад. Он нужен был не только для демонстрации военной мощи СССР и поднятия боевого духа красноармейцев, но и для того, чтобы прекратить возникшие в городе в октября панические настроения.

Военный парад на Красной площади. Москва, 7 ноября 1941 года.

На фото видны военнослужащие с самозарядными винтовками Токарева образца 1940 года CВТ-40 в положении "на плечо". К винтовкам примкнуты клинковые однодольные штыки. За спиной солдат — ранцевое снаряжение образца 1936 года, на боку — малые пехотные лопаты.

Советские средние танки Т-34 на параде.

Фото интересно тем, что военнослужащие РККА одеты в зимние шлемы, отмененные в июле 1940 года, и вооружены старыми английскими пулемётами системы "Льюиса", (Lewis), завезёнными в Россию в 1917 году.

Из дневника москвича Л. Тимофеева, ученого-филолога:
"7 ноября
Парад закончился, и ночь прошла спокойно. Парад был, очевидно, внушителен: большие и средние танки шли даже по нашему бульвару мимо меня. С утра стоит снежная погода, метет метель, холодно. Танков было много, и они были новые. Лютик уверяет, что насчитал более 600 штук".

"Новобранцы отправляются на фронт". Маршевые роты уезжают на фронт прямо из Москвы. 1 декабря 1941 года.

Танки на Тверской.

"Пройдя по некогда пышущим зеленью бульварам, выходим к Никитским воротам и видим подтверждение крепкой обороноспособности Столицы. Прямо перед памятником великому ученому Тимирязеву расположилась зенитная батарея. Вглядитесь в суровые лица воинов, несущих напряженную вахту по защите Москвы от вражеских стервятников. Они готовы сражаться до последнего, но не подпустить супостатов к сердцу Родины. Они уверены в своей победе, и Победа будет за ними!"

Памятник Тимирязеву после взрыва бомбы.

Очередь в филиал Большого театра. Декабрь 1941 г.

Площадь Никитских ворот и Тверской бульвар.

Москвичи запасают дрова на зиму.

"Площадь Пречистенских (в 1941 году - Кропоткинских) ворот. Раздача (и продажа сверх нормы) дров"

Тверской путепровод - ещё и памятник обороне Москвы. Единственный из сохранившихся довоенных мостов на Ленинградском направлении.

На Ленинградском проспекте - баррикады.

Окопы у моста Ленинградского шоссе, окраина Москвы.

Противотанковые заграждения на Калужской заставе.

На Садовом кольце, около Крымского моста, тоже баррикады.

Оригинальное название - "Расчет противотанкового орудия подбирает и проверяет сектор обстрела. Район Фили. Октябрь 1941 г.". Сейчас здесь Рублевское шоссе.

Учения на Чистопрудном бульваре.