Материал из Википедии - свободной энциклопедии

К:Википедия:Страницы на КУЛ (тип: не указан)

Александр Наумович Лук (23 марта - 26 октября ) - советский учёный-философ, специалист по теории творчества и науковедению , врач-невропатолог, переводчик; кандидат философских наук .

Биография

В 1951-1958 - офицер медицинской службы на острове Сахалин , специалист по нервным и психическими заболеваниям, параллельно в получил специальность переводчика с английского языка .

С 1960 - сотрудник отдела биокибернетики АН УССР . Основное направление исследований - возможности и пределы моделирования психических процессов на ЭВМ .

В 1968 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Остроумие. Логико-эстетический и психофизический анализ. Перспективы моделирования» .

С 1971 года - сотрудник отдела науковедения ИНИОН Академии наук СССР .

В реферативном журнале «Науковедение за рубежом» вёл рубрику «Психология научного творчества». На материалах зарубежных исследований разрабатывал тему научного творчества. Работы А. Н. Лука в итоге способствуют тому, что эта тема перешла в категорию проблем, доступных как философско-гносеологическому , так и естественно-научному анализу.

Автор научно-аналитических обзоров, подготовленных в ИНИОН: «Теоретические основы выявления творческих способностей» (1979), «Мотивация научного творчества» (1980), «Интуиция и научное творчество» (1981) и др.

Из-за внезапной смерти А. Н. Лука остались неизданными его книги: «Очерки эвристической психологии», «Память - основа психики», «Об уме и глупости», «О любви». Часть неопубликованных работ была издана только в 2011 году.

Основные работы

• Лук А. Н. Информация и память. - М .: Знание , 1963. - 24 с. - (Новое в жизни, науке, технике. Серия 9. Физика и химия). (обл.)
• Лук А. Н. Память и кибернетика / АН СССР. - М .: Наука , 1966. - 136 с. - (Научно-популярная серия).
• Лук А. Н. О чувстве юмора и остроумии. - М .: Искусство , 1968. - 192 с. - 50 000 экз. (обл.)
• Лук А. Н. Эмоции и чувства. - М .: Знание , 1972. - 80 с. - (Знание: Народный университет. Педагогический факультет). - 200 000 экз. (обл.)
• Лук А. Н. Учить мыслить. - М .: Знание , 1975. - 96 с. - (Знание: Народный университет. Педагогический факультет). (обл.)
• Лук А. Н. Мышление и творчество. - М .: Политиздат , 1976. - 144 с. - (Философская библиотечка для юношества). - 140 000 экз. (обл.)
• Лук А. Н. Юмор, остроумие, творчество. - М .: Искусство , 1977. - 184 с.
• Лук А. Н. Психология творчества / Отв. ред. В. А. Лекторский ; АН СССР. - М .: Наука , 1978. - 128 с. - (Наука и технический прогресс). - 45 000 экз. (обл.)
• Лук А. Н. Эмоции и личность. - М .: Знание , 1982. - 176 с. - 175 000 экз. (обл.)

Переводы

• Селье Г. Стресс без дистресса = Stress Without Distress / Ганс Селье. - М .: Прогресс , 1982. - 128 с. - (Общественные науки за рубежом: философия и социология). - 75 000 экз. (обл.)

Напишите отзыв о статье "Лук, Александр Наумович"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Лук, Александр Наумович

– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.

А.Н. Лук , используя, главным образом, зарубежные источники информации, составил список творческих способностей:

1. Способность видеть проблему там, где её не видят другие.

2. Способность к «свёртыванию» мыслительных операций, когда происходит замена нескольких понятий одним

3. Способность переносить навыки, приобретённые при решении одной задачи на решение другой.

4. Способность воспринимать действительность целиком, не дробя её на части.

5. Способность легко ассоциировать отдалённые понятия.

6. Способность памяти выдавать нужную информацию в нужное время.

7. Гибкость мышления, способность преодолевать фиксированность мышления на прошлом опыте.

8. Способность выбирать одну из альтернатив решения проблемы до её проверки.

9. Способность включать вновь воспринятые данные в уже имеющиеся у человека контексты знаний.

10. Способность видеть вещи «как есть», выделять в наблюдаемом то, что привносится интерпретацией».

Лук А.Н., Психология творчества, М., «Наука», 1978 г., с. 8-37.

ББК 88.5 Л84

А. Н. ЛУК - врач-невропатолог, кандидат философских наук, старший научный сотрудник Института научной информации АН СССР, автор ряда специальных и популярных книг, в том числе: Мышление и творчество. М., Политиздат, 1976; Юмор, остроумие, творчество. М., Искусство, 1977; Психология творчества. М, Наука, 1978 и др.

Рецензенты - доктор психологических наук Б. И. Д о- д о н о в; доктор философских наук И. С. А н д р е е в а.

		и личность.- М.:
	Роль чувств в поведении человека огромна. Многие
	лее важные решения принимаются под непосредственным влия-
	нием чувств.	Именно потому так важна	проблема воспитания
	и самовоспитания чувств, являющаяся одной из основных в
	процессе формирования всесторонне развитой, духоЕно богатой
	личности.	широкого круга читателей.
	Для самого
		© Издательство	«Знание»,

Для успешного решения задач, поставленных перед советским народом XXVI съездом КПСС, требуется овладение вершинами современной науки и техники. Но это лишь одна сторона дела. Есть и другая, не менее важная.

Строитель коммунизма должен быть не только высокообразованным и технически грамотным человеком. Он должен быть вооружен марксистским мировоззрением. Задача воспитания не менее сложна и ответственна, чем задача обучения. Собственно говоря, они неразрывно связаны.

Что же такое культура чувств и как ее воспитывать? Рассказывая об эмоциях и чувствах, автор привлекает данные физиологии высшей нервной деятельности, пси-

хологии, генетики и эволюционной теории.

Советская психология имеет прочные материалистические традиции, восходящие к И. М. Сеченову. В ее основе - утверждение, что личность есть продукт общества и что социальная среда оказывает решающее влияние на формирование основных человеческих черт. Однако это влияние осуществляется не автоматически. Мы живем в самом гуманном и справедливом обществе. Но это не значит, что каждый ребенок, родившийся в нашей стране, сам по себе вырастет гуманным и справедливым. Его нужно воспитать таким.

Одно из звеньев воспитания гармонически развитой личности, строителя коммунистического общества - воспитание чувств. Оно имеет свою специфику и отличается, скажем, от формирования навыков мышления.

Широко бытует заблуждение, согласно которому человеческие поступки - якобы результат логических рассуждений и выводов. Между тем роль чувств в поведении человека огромна. Многие наиболее важные решения принимаются под непосредственным влиянием чувств; именно поэтому так важна проблема их воспитания и самовоспитания. Именно поэтому необходимо иметь хотя бы элементарное представление о том, что такое чувство, выяснить место чувств в структуре личности, влияние чувств на мышление и поведение. Знание, подкрепленное чувством, превращается в убеждение; чувства служат двигателем, ведущим от убеждения к поступку.

Д. И. Дубровский, доктор философских наук

В истории общества действуют люди, одаренные сознанием, поступающие обдуманно или под влиянием страсти...

Ф. Энгельс

Познай самого себя.

(Надпись на храме Аполлона в Дельфах)

Критерии зрелости

Созревание личности включает в себя переход от зависимого положения ребенка к самостоятельности, от подчиненного положения в семье - к равенству, от беспечности - к пониманию своей ответственности, от ограниченного числа поведенческих реакций - к разнообразному и богатому поведенческому репертуару, от прими-

и десятилетий, от импульсивных поступков, преследующих лишь краткосрочные цели,- к поведению, которое опирается на весь предшествующий опыт и определяется весьма отдаленными задачами. При этом вырабатывается умение подавить свои побуждения, отказаться от немедленного исполнения желаний ради достижения сознательно намеченных рубежей в грядущем. В процессе созревания личности расширяется ее «поле активности»: от действий, направленных на ближайшее окружение,- к поступкам, затрагивающим все более отдаленные объекты и пространства.

Существенный элемент психологической зрелости - правильное, или, как иногда говорят, адекватное самоотражение, то есть реалистическая оценка своей внешности, своих сил, способностей и возможностей. Это нелег-

кая задача. Оставим пока в стороне такие сложные параметры, как совокупность черт характера или моральных качеств, интеллектуальный потенциал. Но вот простейший пример. Из двух людей совершенно одинакового роста, скажем 170 см, каждый считает себя выше. (Это наблюдение относится к людям среднего и ниже среднего роста.) Выходит, даже правильная оценка собственного роста - непростое дело.

Нелегко верно оценивать и свой меняющийся внешний облик. Здесь нередко возникает досадный разрыв между самовосприятием и реальностью. Время неумолимо, недаром греки изображали бога Хроноса пожирающим собственных детей. Годы не щадят никого, а самоотражение часто не поспевает за морщинами, редеющей шевелюрой и отяжелевшим животом. Бывает, человек выглядит уже изрядно поблекшим и должен бы вносить необходимые поправки в манеру поведения, но сохраняет обманчивое самоощущение молодости, держит себя игриво «не по летам». 60-летний шекспировский герой Фальстаф вполне искренно говорил о себе: «Мы, молодежь». Стареть с достоинством, не давая повода для иронии над собой,- искусство. Когда неотразимый граф Казакова достиг 40, ему пришлось испытать разочарование, к которому он не был готов и с которым долго не мог смириться: впервые в его жизни коварная девица, назначив свидание, не только обманула его, но и осмеяла, отдав предпочтение мальчишке-парикмахеру.

Увядающие представительницы прекрасного пола тоже не всегда чутки к тому, что их чары слабеют, утрачивают свою силу. Напомним читателю картину Ф. Гойи «До самой смерти». Как часто женщины бывают недовольны и раздражены безупречной работой искусного фотографа; но тот же самый снимок не кажется им неудачным несколько лет спустя, когда изменится вечно запаздывающее представление о своем облике.

Если так часты ошибки самоотражения, связанные с восприятием собственной наружности, то еще труднее трезво отнестись к снижению своих умственных сил. Бывает, что человек лишь в течение короткого срока улавливает свое духовное угасание, но вскоре перестает его ощущать; в этих случаях оно особенно бросается в глаза окружающим.

Л. Н. Толстой говорил, что человеческую личность можно уподобить дроби, у которой числитель - то, что

человек собою представляет, а знаменатель - то, что он о себе думает. Невозможно бесконечно увеличивать свой числитель, потому что есть пределы способностям и трудолюбию. Но в силах каждого уменьшить знаменатель и тем поднять свою ценность как личности.

Кому не приходилось наблюдать, как одно и то же высказывание воспринимается по-разному в зависимости от того, каким тоном оно произнесено. Если тон скромный, то слова кажутся вполне разумными и уместными. При самоуверенном, самодовольно-безапелляционном тоне то же самое высказывание может быть воспринято как неумное и претенциозное. Существует даже выражение «благоглупость», которым обозначают глупость, изрекаемую с серьезно-глубокомысленным видом.

Переоценка своих сил и способностей - показатель незрелости. Так же, впрочем, как и недооценка их. Одна из важнейших задач для каждого - научиться трезво судить о своих возможностях. Вероятно, даже лучше чуть-чуть себя переоценить, чем впадать в самоуничижение. Тогда человек ставит перед собой задачи, которые как будто превышают его силы, но в периоды подъема и «взлетов», проявив упорство и настойчивость, может добиться результатов, которых от него не ждали. Этот успех будет способствовать его самоутверждению.

Еще большая степень зрелости требуется, чтобы не просто оценить свои возможности, но и принять в расчет достижимость цели и соотнести предполагаемый результат с затраченными усилиями и принесенными жертвами. Бывают обстоятельства, когда нужно отказаться от цели, смириться с неизбежным, принять неотвратимую реальность, признать свое поражение (с надеждой на будущие успехи). Такое решение может вызвать нарекания и упреки в малодушии, безволии, недостатке твердости и мужества. Приходится пройти и через это, если человек уверен, что продолжение усилий превращается в самоубийственные попытки прошибить лбом стену.

Провести четкую границу между разумным отказом от бессмысленной борьбы и обывательской трусливой осторожностью не всегда легко, и именно в таких случаях оценки поведения отличаются разноречивостью и пе стротой. Но ни у кого не повернется язык осудить Дон Кихота. Потому что есть положения, когда в самозабвенном жертвенном безумстве состоит высшая мудрость. Такие чрезвычайные ситуации все же не часты, подобная

стратегия поведения скорее относится к исключениям. И порою трудно решить, когда же она уместна. Для этого нужны не только ум и богатый жизненный опыт - достояние седин, но и нравственное чувство, чувство долга, чувство справедливости, чувство добра и зла.

Зрелость и тип личности

Процесс формирования личности никогда не останавливается. В частности, поэтому отнесение человека к определенному типу (о типологии мы подробно будем говорить в 11-й главе) нередко оказывается спорным. Сейчас много пишут о личности А. Эйнштейна. Зарубежные психоаналитики при этом охотно цитируют его признание, что у него «нет потребности в контактах с другими людьми». Это дает им повод причислить его к шизоидному типу: бушующее пламя под ледяной оболочкой. Другие говорят о выраженной интровертированности Эйнштейна.

Западные коллеги упускают из виду важный момент. Смолоду Эйнштейн не избегал общения. В скромное жилище в Цюрихе, где он обитал с женой и ребенком, часто заглядывали и подолгу засиживались любители подымить трубкой и обсудить проблемы мироздания. Потребность в уединении развилась лишь с годами. Это скорее возрастная черта, а не «фундаментальная характеристика гения». Перешагнув за 50, многие испытывают стремление уклоняться от разговоров с посредственными собеседниками, предпочитая побыть наедине с собственными мыслями, при условии, конечно, что мысли имеются.

В процессе формирования личности известны переходные периоды: от младенчества к детству, от детства к отрочеству (11 - 12 лет), затем к юности (15-16 лет). Лет в 25, а затем в 45-50 также отмечаются переходные периоды, причем изменения психики не всегда плавны, иногда это подлинные переломы. Один психиатр заметил, что в течение долгой жизни человек последовательно является перед окружающими в виде нескольких личностей, весьма не одинаковых. Если бы каждая из них воплотилась в разных индивидуумах и обрела независимое телесное бытие, то, сойдясь, они составили бы пеструю группу, держались противоположных взглядов, раз-

дражали друг друга и скоро расстались бы, не имея охоты встретиться вновь.

Дело усложняется тем, что в ходе развития личности, когда одни формы поведения сменяются другими, более зрелыми, старые формы не разрушаются, а остаются в «дремлющем» состоянии. Они могут быть разбужены и могут виовь проявиться.

В отношениях с другими людьми и во внутренних диалогах каждый человек проявляет по крайней мере три состояния своего Я- Первое - отечески-покровительствен- ное, наставительное, или «родительское Я», основанное на ощущении превосходства. Это Я обладает склонностью давать указания, поучать, воспитывать - обычно в тех же словах и выражениях, которые человек сам слышал от взрослых в детстве. Проявления этого Я начинаются задолго до повзросления и сами по себе не служат показателем зрелости. Например, девочка повторяет своей кукле жалобы, не раз слышанные от матери или бабушки: «Где мне взять силы?», «Ты меня в гроб загонишь!», «У других дети как дети, а это не ребенок, а наказание».

Другое Я - детское, ему присущи любовь и привязанность, беспечность и чувство зависимости, стремление к шуткам, забавам, озорству, любознательность, а также строптивость по отношению к старшим и «высшим».

Третье Я ориентировано на реальный мир, ответственно за принятие основных жизненных решений, за самые важные поступки.

Какое из трех Я проявится в конкретной ситуации, зависит от обстоятельств и условий, в которые поставлена личность. Если к человеку относятся наставительно (указания, поучения, директивы), то пробуждают в нем детское Я - строптивость, озорство, насмешливость.

Это легко увидеть на любых курсах усовершенствования: солидные отцы семейств, очутившись на школьной скамье, начинают соответственно вести себя. Пробуждается вкус к шпаргалке и ловкой подсказке, стремление сплутовать и перехитрить преподавателя (ради «спортивного интереса»), даже устроить каверзу в бурсацком духе. Такой же тип поведения устанавливается при встречах старых друзей. Значит, ранее выработанные шаблоны поведения не были разрушены в ходе созревания личности, а лишь временно оттеснены.

Достаточно человеку занять должность, связанную с руководством другими людьми или с их обучением, как

у него появляется уверенно-назидательный тон. Ясно, что

в скрытом состоянии такой тон уже существовал, был усвоен давно, но проявлялся лишь в игровых ситуациях, в сновидениях; иногда - при алкогольном опьянении. Изменилось служебное положение - и «всплыли» эти формы поведения. (Их проявлению порой мешает присутствие людей, по отношению к которым человек долго был

в подчиненном и зависимом положении, держался как послушный и исполнительный работник; при этом происходит столкновение двух стереотипов поведения.)

Чтобы личность выявила свое «зрелое Я», нужно предъявлять ей стимулирующие требования, которые не должны, однако, содержать опасность унижения, угрожать самооценке. Девиз А. С. Макаренко гласил: «Как можно больше требований к человеку и как можно больше уважения к нему». Именно в таких условиях проявляются черты наиболее зрелого поведения.

Периодические возвращения в детство (озорство, игра, шутливость, ненасытная любознательность) особенно присущи творчески активному человеку. А. Эйнштейну принадлежит афоризм: «Чтобы стать образцовой овцой в стаде, нужно прежде всего быть овцой». Творчески активная личность редко бывает овцой, она значительно чаще отклоняется от жестких стандартов и штампов, не боится любых форм поведения, в том числе детских. Это порой служит источником неудовольствия окружающих, особенно тех, кто склонен к выявлению своего «отечески назидательного Я».

Поэтому очень важно обладать самоконтролем и гибкостью, позволяющими в любой момент вернуться во «взрослое» состояние,- в этом отличие подлинно зрелого поведения от инфантилизма. Зрелая личность использует весь репертуар, все приобретенные в жизни формы поведения, тонко чувствуя, где они уместны.

Зрелость чувств

Важнейший элемент психологической зрелости - нравственное созревание личности, которое проявляется в изменении представлений о том, «что такое хорошо и что такое плохо». Младенец ориентируется лишь на поощрения и наказания. Его суждения «о добре и зле» основаны на чисто физических последствиях его поступков. Затем ориентация меняется: понятия «хорошо» и «пло-

хо» связываются с удовлетворением или неудовлетворением той или иной потребности. Действия, приводящие к удовлетворению потребности, оцениваются как хорошие. Ребенку становится доступно понимание взаимовыгодного сотрудничества: сделать другому приятное, чтобы получить взамен что-то хорошее от него.

В дальнейшем дети начинают исходить не только из утилитарных соображений, но ищут одобрения: хорошим считается такое поведение, которое приносит похвалу.

На следующем этапе формируется понятие долга. Поведение строится с учетом нравственных ценностей и правил, принятых в данном коллективе, хотя происхождение и смысл этих правил могут быть и не до конца понятны. Исполнение долга связано с понятием чести, без которого невозможно самоуважение.

Наконец, высший этап нравственного созревания - сознательное освоение выработанных социалистическим обществом принципов справедливости, равенства, уважения к человеческому достоинству. На этой основе формируются высшие социальные чувства; их иногда называют «нравственными чувствами».

Важной составляющей личностной зрелости служит чувство меры.

Большие свершения требуют от человека и больших чувств. Но в повседневной работе деловитость и напряженная сосредоточенность предпочтительнее бурного кипения страстей и «пускания пара». Вред того, что именуется чрезмерным рвением, отмечен в народных пословицах и поговорках («Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет» и др.)

Идеальный случай - когда накал чувств соразмерен с трудностью и актуальностью задачи. При этом предполагается, конечно, что человек в состоянии оценить сложность задания, а также способен контролировать свои чувства, управлять своей эмоциональной жизнью; без этого не может быть чувства меры.

Таким образом, чувства являются важным показателем, характеризующим личность, и, как мы убедимся, одним из существенных критериев ее оценки.

Прежде чем перейти к их подробному рассмотрению, оговорим одно существенное обстоятельство.

В работах, посвященных эмоциям и чувствам, до сих пор нет общепринятой терминологии. Часто в одни и те же обозначения медики вкладывают один смысл, психо*

логи - несколько иной. Да и между психологами нет единства в понимании и употреблении терминов. Все же исследователи находят общий язык: для этого требуется, чтобы в пределах одной книги или статьи значения терминов оставались строго постоянными. Если же какойнибудь термин имеет несколько смысловых оттенков, необходимо в каждом случае отмечать, в каком именно значении он употребляется.

Например, слово чувство - многозначно. Мы говорим органы чувств, имея в виду орган слуха или орган зрения. В словосочетаниях чувство любви или чувство радости слово чувство приобретает другое значение. В терминах чувство юмора или чувство красоты присутствует еще один смысловой оттенок, обозначающий сложную психическую реакцию.

Мы будем использовать термины эмоция, чувство, влечение, эмоциональное состояние в том значении, в котором их обычно употребляют врачи - невропатологи и психиатры. Соотношение всех этих терминов и понятий подробнее обсудим во второй главе.

Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать.

А. С. Пушкин

О происхождении эмоций

Эмоции и чувства возникли и развивались в процессе эволюции. В чем же состояло их приспособительное значение?

Жизнь животных отличается неравномерностью нагрузок. Не были здесь исключением и предки человека. Периоды крайнего напряжения чередуются с периодами покоя и расслабления. Во время охоты и преследования добычи, в схватке с сильным хищником, угрожающим жизни, или в момент бегства от опасности от животного требуется напряжение и отдача всех сил. Необходимо развить максимальную мощность в критическую минуту, пусть даже это будет достигнуто с помощью энергетически невыгодных процессов обмена веществ. Физиологическая активность животного переключается на «аварийный режим». В таком переключении и состоит первая приспособительная функция эмоций. Поэтому естественный отбор закрепил в животном царстве это важное психофизиологическое свойство.

Почему же в ходе эволюции не появились организмы, постоянно работающие на «повышенных» мощностях? Необходимость в механизме эмоций для приведения в боевую готовность отпала бы: они всегда находились бы в состоянии «алертности», Но состояние боевой готовнО"

сти связано с очень высокими энергетическими затратами, с неэкономным расходованием питательных веществ и износом организма; понадобились бы огромные количества пищи, и большая часть ее пропадала бы впустую. Для животного организма это невыгодно: лучше обладать более низким уровнем обмена веществ и умеренной силой, но при этом иметь резервные механизмы, которые в надлежащий момент мобилизуют организм на функционирование в более интенсивном режиме, позволяют развить высокую мощность, когда в ней есть насущная необходимость.

Другая функция эмоций - сигнальная. Голод заставляет животное искать пищу задолго до того, как истощатся запасы питательных веществ в организме; жажда гонит на поиски воды, когда запасы жидкости еще не исчерпаны, но уже оскудели; боль - сигнал того, что ткани повреждены и находятся под угрозой гибели. Ощущение усталости и даже изнеможения появляется значительно раньше, чем подходят к концу энергетические резервы в мышцах. И если усталость снимается могучими эмоциями страха или ярости, организм животного после этого в состоянии проделать еще огромную работу.

Наконец, третья приспособительная функция эмоций- их участие в процессе обучения и накопления опыта. Возникшие в результате взаимодействия организма со средой положительные эмоции способствуют закреплению полезных навыков и действий, а отрицательные заставляют уклоняться от вредоносных факторов.

Как видим, роль эмоций в жизни животных очень велика. Поэтому и говорят о биологической целесообразности эмоций как механизма приспособления к меняющимся условиям внешней среды. Механизм эмоций оказался выгодным для животного, и естественный отбор, действуя с неодолимой силой на протяжении многих поколений, закрепил это свойство.

В отдельных же ситуациях эмоции могут быть вредными, приходя в противоречие с жизненными интересами животного. Эмоция ярости помогает хищнику в преследовании добычи, удесятеряя его силы. Но та же ярость лишает его осторожности и осмотрительности и тем самым может привести к гибели. Здесь осуществляется закономерность, присущая любому биологическому механизму адаптации: в общем итоге этот механизм спо-

собствуст выживанию вида, но в частных проявлениях не всегда полезен, а порой и вреден.

В процессе эволюции, параллельно с развитием нервной системы, оценка ситуаций мозгом становится все более тонкой. Если вначале оценка носит общий характер по типу «полезно - вредно», «опасно - безопасно», «приятно - неприятно», то затем оценки становятся более конкретными, более точными, более «дробными».

Оценки первого типа осуществляются путем изменения состояния большого числа нервных элементов и связей между ними. Это обработка информации по эмоциональным программам. Но кроме такой грубо приближенной обработки, существуют программы более дифференцированные, с малой «шириной полосы», зато более точные. Это мыслительные программы, которые возникли в ходе эволюции позднее эмоциональных программ.

У человека обработка информации начинается с эмоциональных программ. Они дают самую общую оценку ситуации и тем «сужают пространство» для обработки по логическим программам. Но такая схема не является жесткой. Промежуточные результаты обработки информации оказывают обратное влияние на протекание эмоций и чувств.

Может произойти рассогласование этих программ. Не исключено, что отрыв мышления от чувств лежит в основе некоторых психических расстройств.

Взаимодействие чувств и мышления конкретно проявляется в том, что чувства воздействуют на механизмы памяти, избирательно оживляя лишь некоторые сведения из прошлого опыта и тормозя другие. Таким путем чувства в известной мере предопределяют характер ассоциирования, содержание ассоциативного процесса.

Человеческиечувства

Человек унаследовал механизм эмоций от своих животных предков. Поэтому часть эмоций человека совпадает с эмоциями животных: ярость, голод, жажда, страх. Но это простейшие эмоции, связанные с удовлетворением органических потребностей. С развитием разума и высших человеческих потребностей на базе аппарата эмоций сформировались более сложные человеческие чувства.

Таким образом, мы отличаем эмоцию от чувства. Эмоция в ходе эволюции возникла раньше чувства, она присуща не только человеку, но и животному, и выражает отношение к удовлетворению физиологических потребностей. Чувства развились на базе эмоций при взаимодействии с разумом, в ходе формирования общественных отношений и присущи лишь человеку.

Что же касается термина «эмоциональные состояния», то его в одинаковой мере относят к чувствам и к эмоциям. Границу между эмоцией и чувством провести не всегда легко. В терминах физиологии высшей нервной деятельности их различие определяется степенью участия корковых и особенно второсигнальных процессов.

Чувство - это одна из форм отражения действительности, выражающая субъективное отношение человека к удовлетворению его потребностей, к соответствию или несоответствиючего-либоегопредставлениям.

Значительная часть человеческих потребностей формируется воспитанием, прививается обществом (например, гигиенические и культурные потребности). Многие чувства настолько спаяны с умственной деятельностью, что не существуют вне этой деятельности.

Если человек не осознает опасности, чувство страха не наступает. Зато значительно позже, когда миновавшая опасность осознается, человека может обуять страх, и он буквально холодеет при мысли о том, какой угрозе он подвергался.

Иногда не сразу доходит оскорбительный намек, и тогда с отсрочкой наступает чувство гнева. Бывает, что отдаленное воспоминание воскрешает прежние чувства: человек радостно улыбается, вспомнив о приятном событии, которое произошло в прошлом.

В повести Л. Н. Толстого «Хаджи-Мурат» главный герой, рассказывая историю своей жизни, не скрыл, как однажды в юности во время вспыхнувшей жаркой схватки испугался и убежал. Его собеседник Лорис-Меликов, зная испытанную храбрость Хаджи-Мурата, удивился. Тогда Хаджи-Мурат объяснил, что он с тех пор всегда вспоминал этот стыд и когда вспоминал, то уже ничего

не боялся.

Стыд оказался сильнее страха благодаря свойству памяти воскрешать прежние чувства. Это помогало подавлять страх, а впоследствии, видимо, привело к частичной «атрофии страха»,

Вообще чувству стыда принадлежит огромная роль в формировании морально-этических качеств личности. Дж. Б. Шоу выразил это афористически: «Мужества нет - есть стыд».

Ниже мы приведем список наиболее известных чувств. Оговорим, что никакое перечисление не может исчерпать многообразия эмоциональных состояний. Здесь уместно сравнение с цветами солнечного спектра: основных тонов семь, но сколько еще промежуточных цветов и сколько оттенков может быть получено при их смешении!

Кроме того, в зависимости от избранного критерия чувства по-разному группируются. Например, их делят на положительные и отрицательные по признаку доставляемого удовольствия или неудовольствия. Можно выделить чувства, направленные на других людей, и чувства, направленные на самого себя. К первым относятся любовь, благодарность, зависть, презрение. Ко вторым - самодовольство, стыд, раскаяние. Есть чувства, связанные с оценкой событий окружающего мира,- огорчение, разочарование, радость. Целая группа чувств связана с инстинктом самосохранения - страх, тревога, испуг. Есть «промежуточные» чувства, которые могут быть отнесены к нескольким группам: например, злость и досада могут быть направлены и на других, и на себя. Такие «переходные единицы» присущи любой классификации.

Подвижность границ ощущений и чувств

Начнем с более элементарных явлений - с ощущений. Ощущения переходят одно в другое непрерывно, но для сообщения о них другим людям их расчленяют на ступени. Тепловые ощущения передают словами «горячо», «тепло», «прохладно», «холодно». Можно добавить еще «очень холодно» и «обжигающе горячо». Но это требуется реже, и не нужны особые слова, чтобы отразить эти оттенки. Обычно достаточно трех-четырех ступеней.

О влажности говорят - мокрый, влажный, сухой; о силе давления на кожу - прикасается, лежит, давит.

Ступеней не должно быть много, чтобы не слишком сказывались индивидуальные различия людей и не утрачивалась объективность в передаче информации. Каждая ступень охватывает большой диапазон интенсивностей, точки раздела в какой-то мере произвольны, и значения соответствующих слов в разных языках совпадают лишь

частично. По-английски blue означает и синий, и голубой. В ДРУГИХ языках еще меньше слов для обозначения цвехов спектра.

Названия цветов спектра на разных языках

	По-русски
	По-английски

На языке племени
Шоне (Зимбабве)
На языке племени
Басса (Либерия)

Первоначально люди давали наименования лишь тем цветам спектра, которые чаще встречались и, главное, имели жизненно важное значение. По мере расширения общественной практики число цветовых наименований росло. Ныне составляются атласы, насчитывающие тысячи цветовых тонов. Оттенки, которые встречаются чаще других, получают наименования с помощью сложносоставных слов или по названию предмета, обладающего данным цветом (вишневый, малиновый, абрикосовый, цвет морской волны).

Строение глаза и биохимия сетчатки не изменились за период развития цивилизации. А число различаемых цветовых оттенков возросло. Для распознавания того или иного цвета важно зафиксировать на нем внимание с помощью словесного обозначения. Североамериканские индейцы из племени хопи, в языке которых есть слово «зеленый», но нет слова «голубой», не в состоянии отличить зеленый цвет от голубого. Но те из них, кто владеет английским языком, прекрасно их различают. Иными словами, с усложнением трудовой деятельности и психической жизни число ступеней растет.

То же самое можно сказать и о человеческих чувствах. Для речевой передачи требовалось выделить отдельные состояния и обозначить их словами. Словесное обо-

значение помогало направить внимание на собственные переживания и делало их более стойкими.

Общеизвестно всего четыре-пять «переходов» от любви до ненависти, примерно так: любовь, расположение, безразличие, неприязнь, ненависть. Для повседневного общения и взаимопонимания этих слов хватает. (В разных языках значения этих слов совпадают не полностью.) Между тем, чувства современного человека многообразны, даже если имеют одно наименование.

Есть много оттенков любви, обиды, печали. Любовь к старшему брату и любовь к младшей сестре - похожие, но не одинаковые чувства. В первом преобладают восхищение, гордость, зависть; во втором - сознание своего превосходства, жалость, нежность. Столь же своеобразны любовь к родителям, любовь к детям. Но все эти чувства обозначены одним и тем же словом. Ибо язык недостаточно полно отражает психическую реальность, «не поспевает» за ней, она богаче и шире тех словесных форм, в которых ее стремятся выразить и передать. С учетом всех этих замечаний и стоит отнестись к приводимой ниже классификации наиболее частых и известных человеческих чувств.

Классифицируя чувства, разобьем их на три «этажа»; начнем с высших социальных чувств, отражающих высшие социальные потребности.

Эти потребности подвержены сравнительно быстрым изменениям в ходе исторического развития; они отнюдь не одинаковы у людей, воспитанных в различных общественных формациях, в различные эпохи, принадлежащих к различным общественным группировкам и классам.

К высшим социальным чувствам, в частности, относятся:

Под эстетическим чувством в первую очередь принято понимать:

чувство прекрасного,	трагического,
возвышенного,	комического.

Группу чувств, связанных с понятием собственности, в основном составляют:

чувство собственности (обладания), чувство лишения, чувство стяжательства,

чувство бескорыстия, готовность помогать другим.

Термин «социальные чувства» порою трактуют как «чувства, проявляющиеся в общении». Однако многие эмоции животных проявляются в общении, но никто не назовет их социальными. Критерий здесь, думается, другой: социальные чувства прямо или косвенно связаны с общественным укладом, с социальными явлениями и институтами.

Например, с появлением частной собственности стали формироваться чувства, выражающие отношение к ней. Эти чувства не одинаковы даже у людей одной эпохи, но воспитанных в различных общественных классах, слоях и группах. Чувства, связанные с понятием собственности, служат важной составляющей «классового психологического типа». В художественной литературе не раз изображалась, скажем, свирепая жадность при характеристике кулака. Страсти, обуревавшие Скупого Рыцаря, были неизвестны при первобытно-общинном укладе. Этот психологический тип мог возникнуть лишь в эпоху развитых денежных отношений.

Чувство патриотизма возникло с появлением национальных государств, когда у людей сформировалось понятие отчизны, а не просто места рождения. До этого существовала преданность своему клану, верность пле-

В статье «О национальной гордости велокороссов» В. И. Ленин писал о чувстве патриотизма: «Мы полны чувства национальной гордости, ибо великорусская нация тоже создала революционный класс, тоже доказала, что она способна дать человечеству великие образцы борьбы за свободу и за социализм...» *. Такого рода чувство ничего общего не имеет, скажем, с прусско-юнкер- ским национальным чванством и спесью.

Человек далеко не всегда отдает себе отчет в истинных пределах своих сил и возможностей. И нередко самые вроде бы заурядные люди оказываются способными

* Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 26, с. 107-108.